Весь мир — театр. В нем женщины, мужчины — все актеры
| The speech is by Jaques (pronounced ‘jay-kees’ or ‘jay-kweez’) and is from Shakespeare’s As You Like It — Act II, scene vii | Шекспир «Как вам это понравится», акт II, сцена VII |
| All the world’s a stage, | Весь мир — театр. |
| And all the men and women merely players: | В нем женщины, мужчины — все актеры: |
| They have their exits and their entrances; | У них свои есть выходы, уходы, |
| And one man in his time plays many parts, | И каждый не одну играет роль. |
| His acts being seven ages. At first the infant, | Семь действий в пьесе той. Сперва — младенец, |
| Mewling and puking in the nurse’s arms. | Блюющий с ревом на руках у мамки… |
| And then the whining school-boy, with his satchel | Потом — плаксивый школьник с книжной сумкой, |
| And shining morning face, creeping like snail | Умыт до глянцу, нехотя, улиткой |
| Unwillingly to school. And then the lover, | Ползущий в школу. А затем — любовник, |
| Sighing like furnace, with a woeful ballad | Вздыхающий, как печь, с балладой грустной |
| Made to his mistress’ eyebrow. Then a soldier, | В честь бровок милой. А затем — солдат, |
| Full of strange oaths and bearded like the pard, | Чья речь всегда проклятьями полна, Обросший бородой, как леопард, |
| Jealous in honour, sudden and quick in quarrel, | Ревнивый к чести, забияка в ссоре, |
| Seeking the bubble reputation | Готовый славу бренную искать |
| Even in the cannon’s mouth. And then the justice, | Хоть в пушечном жерле. Затем — судья |
| In fair round belly with good capon lined, | С брюшком округлым, где каплун запрятан, |
| With eyes severe and beard of formal cut, | Со строгим взором, стриженой бородкой, |
| Full of wise saws and modern instances; | Пословиц мудрых и примеров кладезь, — |
| And so he plays his part. The sixth age shifts | Так он играет роль. Шестой же возраст — |
| Into the lean and slipper’d pantaloon, | Уж это будет тощий Панталоне, |
| With spectacles on nose and pouch on side, | С очками на носу и с сумкой с боку, |
| His youthful hose, well saved, a world too wide | В штанах, что с юности берег, — широких |
| For his shrunk shank; and his big manly voice, | Для ног иссохших; мужественный голос |
| Turning again toward childish treble, pipes | Сменяется опять дискантом детским, |
| And whistles in his sound. Last scene of all, | Свистит, шипит… Ну, а последний акт, |
| That ends this strange eventful history, | Конец всей этой странной, сложной пьесы, — |
| Is second childishness and mere oblivion, | Второе детство, полузабытье: |
| Sans teeth, sans eyes, sans taste, sans everything. | Без глаз, без чувств, без вкуса, без всего. |
Добавить комментарий